Как пишет mk.ru, конвенцию ООН против киберпреступности подписала Россия. Более того, саму концепцию этого важнейшего для мирового сообщества документа разрабатывала именно наша страна. Как повлияет конвенция на борьбу с кибермошенниками и прочими хакерами, рассказал Исполнительный секретарь Координационного совета генеральных прокуроров государств-участников СНГ, доктор юридических наук, заслуженный юрист России, заведующий кафедрой Международного права РГСУ, профессор, генерал-лейтенант Юрий Жданов.

– Юрий Николаевич, известно, что путь подготовки этой конвенции был долог и, мягко говоря, не прост и даже тернист. Хотя, казалось бы, пусть и не победить, но хотя бы – противостоять киберпреступности, - в интересах любого государства. Опять же, для руководства каждого государства очевидно, что бороться с хакерами эффективнее сообща. Что мешало быстро и конструктивно обо всем договориться?

– Киберпреступность, как трансграничная и прочие разновидности международной преступности, уже давно стали политическим и даже стратегическим фактором, сильно влияющим на межгосударственные отношения. Изначально Россия предложила разработать это соглашение в качестве альтернативы Будапештской конвенции Совета Европы по борьбе с киберпреступностью (принята в 2001 году, подписана 76 странами). Власти нашей страны сочли недопустимым положение этого документа, допускающее трансграничные операции, осуществляемые в компьютерных сетях других государств без согласования с их правоохранительными органами.

В Москве посчитали, что предоставление иностранцам возможностей проведения неавторизованных трансграничных киберопераций будет угрожать безопасности и суверенитету страны. Россия впоследствии вышла из Будапештской конвенции, опасаясь, что различные страны, в первую очередь США, начнут проводить на нашей территории мероприятия по поимке хакеров или сбору доказательств в обход национальных властей.

И хоть впоследствии Совет Европы выпустил дополнение, призванное снять озабоченности России, Москва свою позицию не изменила. И предложила миру альтернативу Будапештской конвенции, призванную стать универсальной и не содержащую положений, которые могут трактоваться как нарушающие суверенитет и безопасность ее стран-участниц.

Изначально Россия предлагала внести в конвенцию 23 вида противоправных действий, включая использование информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) для подстрекательства к подрывной деятельности, экстремизму и терроризму. Однако западные страны выступили против этого, делая, в свою очередь, упор на соответствии нового международного договора принципам защиты прав и свобод человека. Согласованный в позапрошлом году в результате нескольких раундов сложнейших переговоров документ можно считать компромиссным. При этом уже сейчас при участии Москвы идет работа над дополнительными протоколами к конвенции, направленными на расширение ее охвата и дальнейшее развитие. Сторонники более узкого охвата — в первую очередь, страны Запада — настаивали на том, чтобы ограничиться чисто компьютерными преступлениями (взломы сетей, кража электронных данных и т.д.). Россия же и ряд других стран ратовали за то, чтобы включить в список более широкий список преступлений, которые совершаются с использованием компьютера (в частности, терроризм).

– Что не нравится в документе противникам новой редакции конвенции?

– Противники, прежде всего в бизнес-среде и некоммерческом секторе западных стран, утверждают, что конвенция станет инструментом для межправительственного преследования инакомыслящих. Одна из международных НКО, занимающихся защитой цифровых прав человека, настаивает, что вместо того, чтобы «ограничивать злоупотребления полномочиями в интернете со стороны государств, новая конвенция легитимизирует их».

Однако, Управление ООН по наркотикам и преступности (UNODC), которое координировало переговоры по новой конвенции, настаивает, что документ обеспечивает гарантии прав человека и содержит оговорки, позволяющие государствам не удовлетворять запросы других стран, если они противоречат международному праву.

– Кто разрабатывал конвенцию?

– Россия еще весной 2017 года предложила сформулировать новый документ. Российский проект конвенции ООН «О сотрудничестве в сфере противодействия преступности» был представлен иностранным партнерам РФ на созванном тогдашним секретарем Совбеза Николаем Патрушевым совещании руководителей силовых ведомств в Санкт-Петербурге. А сам документ был разработан по инициативе Генпрокуратуры России при координирующей роли МИД РФ. Для этого в 2020 году была сформирована межведомственная рабочая группа, которую возглавил заместитель Генпрокурора России Петр Городов. И уже в июле 2021 года проект конвенции был внесен в спецкомитет ООН российской делегацией во главе с опять же Петром Городовым. Конвенция была принята в декабре позапрошлого года генассамблеей ООН. В общей сложности, российская дипломатия шла к принятию этого документа 15 лет.

И вот, наконец, 25 октября 2025 года в Ханое прошла торжественная церемония подписания конвенции ООН против киберпреступности. От имени России по поручению президента Владимира Путина конвенцию подписал Генеральный прокурор РФ Александр Гуцан.

– А почему именно в Ханое?

– В нынешних геополитических реалиях оказалось проще собрать представителей разных конфликтующих лагерей именно в нейтральном Ханое. Подписание конвенции является следующим этапом для вступления международного договора в силу.

В Генпрокуратуре РФ уточнили, что странам, которые не смогут принять участие в церемонии в ближайшие дни, предоставлена возможность подписать его до конца сего года в Ханое, а затем в центральных учреждениях ООН в Нью-Йорке вплоть до 31 декабря 2026 года. Для того чтобы новая конвенция вступила в силу, подписать и ратифицировать ее должны 40 государств. Однако Генпрокурор России Александр Гуцан сообщил, что конвенцию уже подписали более 70 стран. Так был открыт настоящий международный антихакерский фронт.

Документ стал первым в мире международным договором в сфере противодействия использованию информационно-коммуникационных технологий в преступных целях. Здесь содержится правовая основа для формирования и укрепления сотрудничества правоохранительных органов государств-участников. Базу конвенции составляют основополагающие принципы устава ООН: равенство государств и невмешательство во внутренние дела.

– Что конкретно декларирует эта конвенция?

– Документ носит сложное название: «Конвенция ООН против киберпреступности. Укрепление международного сотрудничества в борьбе с определенными преступлениями, совершаемыми с использованием информационно-коммуникационных систем, и в обмене доказательствами в электронной форме, относящимися к серьезным преступлениям».

В российском внешнеполитическом ведомстве ранее высказывали надежду, что новый договор заложит правовую основу для налаживания и укрепления сотрудничества правоохранительных органов государств-участников в области борьбы с информационной преступностью и создаст сеть национальных контактных центров в режиме 24/7 для оказания помощи по предупреждению, пресечению и расследованию противоправных деяний, включая обмен электронными доказательствами.

Конвенция ООН по борьбе с киберпреступностью состоит из девяти глав и 68 статей на 55 страницах. Она распространяется на такие категории преступлений: незаконный доступ к информационно-коммуникационным системам; незаконный перехват данных; воздействие на электронные данные (повреждение, удаление, блокировка и т.д.); воспрепятствование работе систем информационно-технологических коммуникаций; неправомерное использование устройств и программ, паролей, электронных подписей и учетных данных; подделка документов, связанных с информационно-коммуникационными системами; хищение или мошенничество с использованием информационно-коммуникационных систем; любые действия, связанные с детской порнографией (владение, производство, распространение и так далее); распространение интимных изображений без согласия; отмывание доходов, полученных преступным путем.

Координировать эти вопросы будет Управление ООН по наркотикам и преступности (UNODC). Ключевой орган конвенции — Конференция стран-участниц.

– В чем особенность конвенции?

– До сих пор не было единой международно-правовой основы, которую как раз и должна составить новая конвенция против киберпреступности. Как отмечают международные эксперты, теперь с ее подписанием у стран появится общий знаменатель, что расценивать киберпреступлением. Например, онлайн-мошенничество или домогательство в отношении детей в интернете теперь всеми участниками должны будут рассматриваться как преступные деяния. Это значительно упростит правоохранительным органам международное сотрудничество по таким делам. Опять же, в конвенции прописаны механизмы такого сотрудничества, какую помощь и на каких условиях можно оказывать.

– Отказ в оказании такой помощи предусмотрен?

– Да, учтены критерии, при которых в удовлетворении в просьбе о помощи может быть отказано. Так, например, государство, к которому обратились за помощью, может посчитать, что выполнение такой просьбы угрожает его суверенитету, безопасности, жизненным интересам. Не исключаю, что, как правило, такие отказы будут исходить от недружественных по отношению друг к другу стран. Опять же, конвенция особое внимание уделяет защите детей и оказанию помощи всем жертвам, столкнувшимся с преступлениями в интернете.

Самое главное, новая конвенция позволяет установить единые стандарты для уголовного законодательства, процедур расследования и сбора доказательств для всех стран-участниц.

– Почему это важно?

– Когда такие международные стандарты будут установлены, исчезнут так называемые «серые юрисдикции». То есть, киберпреступник не сможет найти страну, где нет такого состава преступления и где можно укрыться. Таким образом, под эгидой ООН создается мощный правоохранительный инструмент, который усилиями разных стран делает мир цифровых технологий безопаснее для всех.

Автор: Андрей Яшлавский

Фото // ИА "Ветеранские вести" / Виталий Рагулин ©